This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 8 страница

Д. Публикации, призывающие ввести строгие законодательные и административные меры, ограничивающие показ сцен насилия на российских экранах, пропагандирующие идею повсеместного введения возрастных рейтингов по отношению к любым аудиовизуальным текстам и системы контроля за соблюдением этих законов и правил.

Характерные примеры публикаций группы Д:

«В январе 2000 года нами был проведен опрос 200 человек, относящихся к различным возрастным и профессиональным группам, (…) половина подростков и две трети взрослого населения считают «необходимым законодательно ограничить трансляции насилия в прайм-тайм (…). Подавляющее большинство опрошенных (88,7%) всех возрастных и профессиональных групп утверждают, что, обладая правом на информацию, «гражданин должен быть защищен в повседневной жизни от чрезмерных подробностей совершенного насилия, то есть имеет право выбора – знать или не знать всех подробностей». Чувство защищенности хотят испытывать от 83,9% подростков до 100% молодежи в возрасте 20-29 лет» [Брушлинская, 2002, с.54].

«Предлагается введение запрета на показ на телеэкране и публикацию в печатных СМИ «сцен актов насилия и издевательств над людьми и животными». (…) Фильмы, где демонстрируются «способы подготовки и совершения убийства, а также дается положительная оценка людям, совершающим акты насилия над другими людьми», могут показываться только до 8 часов утра и после 22 часов вечера» [Васильев, 2003, с.10].

Е. Публикации, авторы которых в большей или меньшей мере скептически относятся к призывам ввести строгие законодательные и административные меры, ограничивающие показ сцен насилия на российских экранах, возрастную рейтинговую систему и т.д.; как, впрочем, и к необходимости самих исследований проблемы экранного насилия (в отдельных случаях показ насилия на экране вообще трактуется сугубо положительно).

Характерные примеры публикаций группы Е:

«Если какой-то эпизод насилия побудил к насилию 10, 15 или 20 человек, которые к этому были склонны, то одновременно он оказал противоположное воздействие на приблизительно такое же число тех, кто хотел бы насилие совершить, но благодаря экрану ограничился сферой своего воображения. В подобных исследованиях трудно найти абсолютно объективный критерий, но факт остается фактом: действует кинематографическое изображение лишь на маргинальные группы, уже сами по себе склонные к неадекватному поведению. И сколько бы мы не приводили примеров того, как, посмотрев тот или иной фильм, молодой человек взялся за оружие, доказать, что он не сделал бы этого, если бы не посмотрел фильм, или что кто-нибудь другой сделал бы это, если бы фильма не было, - все равно невозможно» [Разлогов, 2001, с.109].

«Поплачешь – и станет легче, говорится в народе. Это и есть катарсис: человек освобождается от отрицательных эмоций – «очищает» психику. (…) Так что, когда дети с мурашками по спине смотрят эти самые «страшилки», они освобождаются от собственного страха» [Лапшина, 1999, с.7].

«Насилие по-прежнему притягивает и отталкивает нас, и в этом явлении работают все те же закономерности, что и сто, двести лет назад. В жизни я осуждаю все формы насилия, но как художник и эстет вполне способен наслаждаться им в искусстве» [Ковалов, 2003, с.14].

«Демонстрация в искусстве жестоких сцен насилия с целью задеть и шокировать обывателя – вещь хорошая» [Зельдович, 2003, с.11].

«Какой же «враг» всем известен? Конечно, телевидение, – прокомментировала RBC Daily ситуацию представитель канала «Россия» Анастасия Касьяникова. – Ничего, кроме шума, подобные проекты [ограничения показа сцен насилия по российскому телевидению – А.Ф.] не дают. Мы готовы исполнять все необходимые законы, но никакой практической пользы от новой поправки не будет» [RBC, 2003, http://dtv.tomsk.ru/?page=telenews&id=1069294833].

«Госдума отклонила проект [это произошло на заседании 19 ноября 2003 года – А.Ф.] поправок к действующему Закону «О СМИ», касающихся показа сцен насилия и жестокости. Автор поправок – депутат Народной партии Валерий Гальченко - посчитал необходимым запретить публикацию сцен насилия и жестокости в печатных изданиях и показ их на телевидении. Депутат намеревался наложить вето на демонстрацию человеческих трупов, сцен насилия и издевательств над людьми и животными, а также частично на фильмы, в которых злодеи выглядят положительными героями. В сфере внимания г-на Гальченко оказались и картины, где планируют или совершают убийство. Подобные ленты он предлагал показывать только с 22.00. до 8.00. В том случае, если бы депутаты одобрили эти поправки, телеканалы встали бы перед проблемой пересматривать всю свою программную политику. А если учесть, что сегодня практически ни одна информационная или аналитическая программа не обходится без демонстрации, так сказать, кровавых мерзостей жизни, то программную политику пришлось бы пересматривать не только в отношении фильмов, но и всей аудиовизуальной продукции. Однако депутаты поправки Валерия Гальченко отклонили, справедливо посчитав, что подобные инициативы - не более чем предвыборная агитация...» [Культура, 2003, с.6].

Американская исследовательница С.Бок (S.Bok) подошла к классификации взглядов противников ограничения медианасилия системно, представив следующие тезисы, выполняющих двойную функцию. С одной стороны они предлагают «упрощенную причину того, чтобы не ввязываться в серьезные дебаты», а с другой - «объяснения игнорирования или отгораживания от внешнего вмешательства и научных исследований»:

Читайте також:

<== попередня сторінка	\|	наступна сторінка ==>
This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 7 страница	\|	This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 9 страница

Не знайшли потрібну інформацію? Скористайтесь пошуком google:

Генерація сторінки за: 0.007 сек.