This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 38 страница

Г)обобщенные результаты анкетирования учащихся трех возрастных групп (см. Таблицу 24 в приложении 5)

Только 8,44% (7,30% респондентов мужского пола и 9,68% - женского) опрошенных ответили, что насилия на экране может быть и больше, чем на сегодняшний день. Данные таблицы 9 (приложение 5) дают вдвое большую среднюю цифру (16,89%) учащихся, увлеченных сценами насилия на экране. Можно предположить, что «недостающие» голоса вошли в число 9,78% (14,16% респондентов мужского пола и 5,97% - женского) опрошенных, решивших, что по отношению к экранному насилию все должно оставаться, как есть.

32,44% (38,20% респондентов мужского пола и 26,73% - женского) учащихся посчитали, что надо запретить только самые жестокие медиатексты, а 24,00% (16,74% респондентов мужского пола и 32,26% - женского) опрошенных уверены, что показ насилия на экране надо запретить, так как это делает людей жестокими и агрессивными.

8,67% (женских голосов здесь на 4% больше, чем мужских) пришли к выводу, что показ насилия возможен только ночью и для взрослых.

В целом анализ результатов анкетирования показывает, что с возрастом втрое увеличивается количество учащихся, которые считают, что насилия на экране может быть больше, чем сейчас. И, напротив, втрое (с 34,67% у младших школьников до 10,00% у старшеклассников) уменьшается количество сторонников тотального запрета экранного насилия. С возрастом резко увеличивается также число несовершеннолетних респондентов, считающих, что сцены экранного насилия надо показывать для взрослой аудитории и в ночное время суток.

Анализ таблицы 25. Возраст, с которого учащиеся разрешили бы смотреть сцены насилия на экране своему будущему ребенку.

А)возрастная группа 7- 8 лет (см. Таблицу 25 в приложении 2)

Младшие школьники оказались довольно строгими цензорами по отношению к своим будущим детям. Четверть из них (всего - 25,33%; 29,27% мальчиков и 20,59% девочек) ответили, что вообще запретят своему гипотетическому ребенку смотреть сцены насилия на экране. 22,00% (10,97% мальчиков и 35,29% девочек) собираются разрешить смотреть ребенку сцены насилия с 15 лет. 20,67% (14,63% мальчиков и 27,94% девочек) – с 10 лет. 16,00% (18,29% мальчиков и 13,23% девочек) – с 18 лет. И только 16,00% опрошенных готовы разрешить ребенку лицезреть «экранное насилие» с самого рождения. При этом так считает 26,83% мальчиков и лишь 2,94% девочек.

Б)возрастная группа 12-13 лет (см. Таблицу 25 в приложении 3)

Подростки оказались не так строги к своим будущим чадам. Только 6,00% (8,45% мальчиков и 3,80% девочек) ответили, что совсем запретят своему гипотетическому ребенку контактировать с медийным насилием. 27,33% (19,72% мальчиков и 34,18% девочек) собираются разрешить смотреть ребенку сцены насилия с 15 лет. 47,33% (49,29% мальчиков и 45,57% девочек) – с 10 лет. 12,67% (14,08% мальчиков и 11,39% девочек) – с 18 лет.

Зато почти в три раза меньше (6,67% опрошенных) хотят разрешить ребенку смотреть сцены насилия на экране с пеленок. Голоса здесь распределись следующим образом: 8,45% ответов мальчиков и 5,06% - девочек.

В)возрастная группа 16-17 лет (см. Таблицу 25 в приложении 4)

Сравнение таблиц 24 и 25(приложение 4) показывает, что в ответах о возрастных барьерах для просмотра экранного насилия существует большая разница в случае, если 16-17-летние рассуждают о возрастных рейтингах вообще (таб.24) или по отношению к своему будущему ребенку (таб.25). Выступая в роли «государственного цензора», только 22,67% учащиеся считают возможным полностью запретить всем детям смотреть насилие на экране (таб.24). Выступая в роли «родителей», они становятся гораздо строже: 38,67% опрошенных не хотят, чтобы их гипотетические дети смотрели сцены насилия на экране до 10-ти лет, а 45,33% - до 15-ти лет.

Правда, 8,00% опрошенных (11,25% юношей и 4,28% девушек) готовы (во всяком случае, на словах), чтобы их дети смотрели экранное насилие с самого рождения. Эти цифры, кстати, полностью соотносятся с результатами таблиц 9, 20 и 23 (приложение 4). В самом деле, трудно предположить, что сторонник экранного насилия пожелает уберечь от него других. И наоборот, человек, с той или иной степенью отрицательного отношения к насилию на экране, скорее всего, подумает о возрастных ограничениях и т.п.

Возраст опрошенных сказался на их ответе по поводу возможных ограничений для просмотра сцен насилия лиц, не достигших 18 лет. Лишь 1,33% опрошенных посчитали, что 18 лет – это именно тот возрастной рубеж, с которого можно смотреть сцены экранного насилия.

Более строгими в своих взглядах по отношению к насилию тинэйджеры были и по данным опроса 1999 года.

Г)обобщенные результаты анкетирования учащихся трех возрастных групп (см. Таблицу 25 в приложении 5)

Сравнив таблицы 24 и 25 (приложение 5), обнаруживаем, что в ответах о возрастных барьерах для просмотра экранного насилия опять существует большая разница в случае, если учащиеся рассуждают о возрастных рейтингах вообще (таб.24) или по отношению к своему будущему ребенку (таб.25).

По данным таблицы 24 (приложение 5), только 24,00% учащиеся считают возможным полностью запретить всем детям смотреть насилие на экране. В роли «родителей», они становятся строже: 33,78% опрошенных не желают, чтобы их гипотетические дети смотрели сцены насилия на экране до 10-ти лет, а 33,33% - до 15-ти лет. 12,67% опрошенных вообще готовы запретить смотреть детям сцены экранного насилия.

Правда, 10,22% опрошенных (15,88% респондентов мужского пола и 4,15% - женского) не против, чтобы их дети смотрели сцены экранного насилия с самого рождения. Эти цифры вполне соотносятся с результатами таблиц 9, 20 и 23 (приложение 5), так как в данном случае речь идет об учащихся, являющейся последовательными сторонниками просмотров такого рода сцен.

Читайте також:

<== попередня сторінка	\|	наступна сторінка ==>
This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 37 страница	\|	This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 39 страница

Не знайшли потрібну інформацію? Скористайтесь пошуком google:

Генерація сторінки за: 0.007 сек.