МАРК РЕГНЕРУС ДОСЛІДЖЕННЯ: Наскільки відрізняються діти, які виросли в одностатевих союзах
РЕЗОЛЮЦІЯ: Громадського обговорення навчальної програми статевого виховання ЧОМУ ФОНД ОЛЕНИ ПІНЧУК І МОЗ УКРАЇНИ ПРОПАГУЮТЬ "СЕКСУАЛЬНІ УРОКИ" ЕКЗИСТЕНЦІЙНО-ПСИХОЛОГІЧНІ ОСНОВИ ПОРУШЕННЯ СТАТЕВОЇ ІДЕНТИЧНОСТІ ПІДЛІТКІВ Батьківський, громадянський рух в Україні закликає МОН зупинити тотальну сексуалізацію дітей і підлітків Відкрите звернення Міністру освіти й науки України - Гриневич Лілії Михайлівні Представництво українського жіноцтва в ООН: низький рівень культури спілкування в соціальних мережах Гендерна антидискримінаційна експертиза може зробити нас моральними рабами ЛІВИЙ МАРКСИЗМ У НОВИХ ПІДРУЧНИКАХ ДЛЯ ШКОЛЯРІВ ВІДКРИТА ЗАЯВА на підтримку позиції Ганни Турчинової та права кожної людини на свободу думки, світогляду та вираження поглядів Контакти
Тлумачний словник |
|
||
This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 40 страницаПроблема влияния медианасилия на юную аудиторию изучается западными учеными уже около 50-60 лет. Например, Дж.Голдстэйн (J.Goldstein) отмечает, что макроуровень теории, объясняющей привлекательные черты медианасилия, «фокусируется на изменчивом общественном мнении и определениях насилия и жестокости в медиа, а также на отношениях между образами насилия на экране и социальными институтами, такими как религия, политика, бизнес и военные структуры» [Goldstein, 1998a, p.224]. В то же время, на теоретическом микроуровне изучаются психологические отношения личности с медиатекстами. Как уже отмечалось, множество исследований обнаруживают причинную связь между «развлекательным медианасилием» и детской агрессией. Оно может причинить детям вред, так как «неумеренное потребление аудиовизуальной информации, содержащей натуралистично поданные сцены насилия: 1)внушает, что насилие приемлемый путь решения социальных конфликтов; 2)делает их равнодушными с человеческим страданиям; 3)вызывает страх стать жертвой насилия; 4)служит причиной применения насилия в реальной жизни» [American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, 2002, p.10; Wilson and others, 1998, p.16]. Как верно отмечает, С.Р.Лэмсон (S.R.Lamson), «дети приучаются к мысли, что насилие в обществе - это нормально, боятся стать жертвой преступника и менее готовы к тому, чтобы помочь жертве преступления. Они растут более агрессивными и жестокими» [Lamson, 1995, p.25]. К похожим выводам приходит и Дж.M.Гедэйтус [G.M.Gedatus, 2000, p.17]. В этом смысле я полностью согласен с Дж.Кэнтор (J.Cantor): разнообразные медиа показывают детям огромное множество пугающих и вызывающих тревогу образов, большинство из которых они бы, вероятно, никогда не увидели в реальности за всю свою жизнь. И травма детей – это не всегда медленный, «накопительный» процесс. Даже один короткий просмотр телевизионной программы (или ее фрагмента), фильма может надолго внушить ребенку (особенно в возрасте до 7-10 лет – А.Ф.) страх, психологическое беспокойство, нервозность [Cantor, 2000, p.70]. Ученые выделяют несколько типов психологического воздействия медианасилия на аудиторию: эффекты агрессии, страха, равнодушия и «аппетита» [Slaby, 2002, pp.312-313]. Исследователи из Американской Академии детской и подростковой психиатрии пришли к тому же выводу: «воздействие развлекательного насилия на ребенка комплексно и разнообразно. Некоторые дети подвержены ему больше, чем другие» [American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, 2002, p.11]. В этом смысле, бесспорно, что дети до 7-10 лет - наиболее подверженная данному влиянию аудитория. «Психологи единодушны в том, что до трех-четырех лет дети не могут отличить реальность от экрана. Для них телевидение - отражение мира, а он не выглядит дружелюбно. (…). Дети в среднем смотрят телевизор около четырех часов в день, а в городах эта цифра возрастает до одиннадцати часов в день. Что означает, что во многих случаях, телевидение – и есть реальность» [Lamson, 1995, p.26]. И эта реальность представлена для детской аудитории как бесконечная череда драк, убийств и прочих актов насилия, что, несомненно, оказывает негативное влияние на психологическое состояние. В результате длительных исследований Дж.Кэнтор (J.Cantor) детально классифицировала семь возможных причин притягательности сцен насилия для детской аудитории: 1)желание испытать волнение (дети смотрят насилие по телевидению, потому что оно возбуждает, усиливает эмоциональное волнение. Существуют доказательства того, что просмотр сцен с насилием или угрозы насилия значительно активизирует сопереживание, увеличивает скорость сердцебиения и давление у взрослых. Воздействие медианасилия на уровень детской взволнованности было отражено в исследованиях, во время которых измерялось сердцебиение и температура кожи. При этом, к примеру, просмотр фильмов ужасов определялся многими детьми, как «захватывающее зрелище»: «Я смотрю ужасы, потому что мне нравится пугаться» [Cantor, 1998, pp.96-98] в нашем исследовании среди 450 школьников 13,11% отметили фактор волнения среди главных факторов контакта с насилием, еще 9,11% респондентов данного возраста указали на свою эмоциональную оживленность (таблица 14, приложение 5); 2)стремление виртуально испытать агрессию (эффект эмпатии): детям нравится виртуально участвовать в агрессивных действиях. В одном из исследований 48% школьников ответили, что они всегда сочувствуют жертве, а 45% сказали, что они всегда сопереживают «плохому парню». Немного больше (59%) подчеркнули, что они всегда хотят быть «хорошими героями». Меньшинство (39%) призналось, что им нравится смотреть, как на экране люди дерутся, причиняют друг другу боль и т.п. Эти данные говорят о том, что увлечение медиатекстами, содержащими натуралистическое изображение сцен насилия, имеет прямое отношение к процессу получения удовольствия от созерцания подобных сцен, к нередкой идентификации с агрессором, а не с положительным персонажем или жертвой» [Cantor, 1998, pp.98-99]; по данным нашего исследования, чувство агрессивности в связи с просмотром экранного насилия испытывали 8,44%, а чувство ожесточения – 7,78% из 450 опрошенных школьников (таблица 14, приложение 5); 3)игнорирование ограничений (эффект «запретного плода): родители часто лимитируют доступ детей к жестоким телесценам, отчего такого рода эпизоды становятся для определенной части несовершеннолетних более желанными. По данным нашего опроса (см. таблицу 13, приложение 5), такого рода респондентов было немного – 2%, но тем не менее – это 9 реальных школьников из 450-ти; Читайте також:
|
|||
|