МАРК РЕГНЕРУС ДОСЛІДЖЕННЯ: Наскільки відрізняються діти, які виросли в одностатевих союзах
РЕЗОЛЮЦІЯ: Громадського обговорення навчальної програми статевого виховання ЧОМУ ФОНД ОЛЕНИ ПІНЧУК І МОЗ УКРАЇНИ ПРОПАГУЮТЬ "СЕКСУАЛЬНІ УРОКИ" ЕКЗИСТЕНЦІЙНО-ПСИХОЛОГІЧНІ ОСНОВИ ПОРУШЕННЯ СТАТЕВОЇ ІДЕНТИЧНОСТІ ПІДЛІТКІВ Батьківський, громадянський рух в Україні закликає МОН зупинити тотальну сексуалізацію дітей і підлітків Відкрите звернення Міністру освіти й науки України - Гриневич Лілії Михайлівні Представництво українського жіноцтва в ООН: низький рівень культури спілкування в соціальних мережах Гендерна антидискримінаційна експертиза може зробити нас моральними рабами ЛІВИЙ МАРКСИЗМ У НОВИХ ПІДРУЧНИКАХ ДЛЯ ШКОЛЯРІВ ВІДКРИТА ЗАЯВА на підтримку позиції Ганни Турчинової та права кожної людини на свободу думки, світогляду та вираження поглядів
Контакти
Тлумачний словник Авто Автоматизація Архітектура Астрономія Аудит Біологія Будівництво Бухгалтерія Винахідництво Виробництво Військова справа Генетика Географія Геологія Господарство Держава Дім Екологія Економетрика Економіка Електроніка Журналістика та ЗМІ Зв'язок Іноземні мови Інформатика Історія Комп'ютери Креслення Кулінарія Культура Лексикологія Література Логіка Маркетинг Математика Машинобудування Медицина Менеджмент Метали і Зварювання Механіка Мистецтво Музика Населення Освіта Охорона безпеки життя Охорона Праці Педагогіка Політика Право Програмування Промисловість Психологія Радіо Регилия Соціологія Спорт Стандартизація Технології Торгівля Туризм Фізика Фізіологія Філософія Фінанси Хімія Юриспунденкция |
|
||
This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 40 страницаПроблема влияния медианасилия на юную аудиторию изучается западными учеными уже около 50-60 лет. Например, Дж.Голдстэйн (J.Goldstein) отмечает, что макроуровень теории, объясняющей привлекательные черты медианасилия, «фокусируется на изменчивом общественном мнении и определениях насилия и жестокости в медиа, а также на отношениях между образами насилия на экране и социальными институтами, такими как религия, политика, бизнес и военные структуры» [Goldstein, 1998a, p.224]. В то же время, на теоретическом микроуровне изучаются психологические отношения личности с медиатекстами. Как уже отмечалось, множество исследований обнаруживают причинную связь между «развлекательным медианасилием» и детской агрессией. Оно может причинить детям вред, так как «неумеренное потребление аудиовизуальной информации, содержащей натуралистично поданные сцены насилия: 1)внушает, что насилие приемлемый путь решения социальных конфликтов; 2)делает их равнодушными с человеческим страданиям; 3)вызывает страх стать жертвой насилия; 4)служит причиной применения насилия в реальной жизни» [American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, 2002, p.10; Wilson and others, 1998, p.16]. Как верно отмечает, С.Р.Лэмсон (S.R.Lamson), «дети приучаются к мысли, что насилие в обществе - это нормально, боятся стать жертвой преступника и менее готовы к тому, чтобы помочь жертве преступления. Они растут более агрессивными и жестокими» [Lamson, 1995, p.25]. К похожим выводам приходит и Дж.M.Гедэйтус [G.M.Gedatus, 2000, p.17]. В этом смысле я полностью согласен с Дж.Кэнтор (J.Cantor): разнообразные медиа показывают детям огромное множество пугающих и вызывающих тревогу образов, большинство из которых они бы, вероятно, никогда не увидели в реальности за всю свою жизнь. И травма детей – это не всегда медленный, «накопительный» процесс. Даже один короткий просмотр телевизионной программы (или ее фрагмента), фильма может надолго внушить ребенку (особенно в возрасте до 7-10 лет – А.Ф.) страх, психологическое беспокойство, нервозность [Cantor, 2000, p.70]. Ученые выделяют несколько типов психологического воздействия медианасилия на аудиторию: эффекты агрессии, страха, равнодушия и «аппетита» [Slaby, 2002, pp.312-313]. Исследователи из Американской Академии детской и подростковой психиатрии пришли к тому же выводу: «воздействие развлекательного насилия на ребенка комплексно и разнообразно. Некоторые дети подвержены ему больше, чем другие» [American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, 2002, p.11]. В этом смысле, бесспорно, что дети до 7-10 лет - наиболее подверженная данному влиянию аудитория. «Психологи единодушны в том, что до трех-четырех лет дети не могут отличить реальность от экрана. Для них телевидение - отражение мира, а он не выглядит дружелюбно. (…). Дети в среднем смотрят телевизор около четырех часов в день, а в городах эта цифра возрастает до одиннадцати часов в день. Что означает, что во многих случаях, телевидение – и есть реальность» [Lamson, 1995, p.26]. И эта реальность представлена для детской аудитории как бесконечная череда драк, убийств и прочих актов насилия, что, несомненно, оказывает негативное влияние на психологическое состояние. В результате длительных исследований Дж.Кэнтор (J.Cantor) детально классифицировала семь возможных причин притягательности сцен насилия для детской аудитории: 1)желание испытать волнение (дети смотрят насилие по телевидению, потому что оно возбуждает, усиливает эмоциональное волнение. Существуют доказательства того, что просмотр сцен с насилием или угрозы насилия значительно активизирует сопереживание, увеличивает скорость сердцебиения и давление у взрослых. Воздействие медианасилия на уровень детской взволнованности было отражено в исследованиях, во время которых измерялось сердцебиение и температура кожи. При этом, к примеру, просмотр фильмов ужасов определялся многими детьми, как «захватывающее зрелище»: «Я смотрю ужасы, потому что мне нравится пугаться» [Cantor, 1998, pp.96-98] в нашем исследовании среди 450 школьников 13,11% отметили фактор волнения среди главных факторов контакта с насилием, еще 9,11% респондентов данного возраста указали на свою эмоциональную оживленность (таблица 14, приложение 5); 2)стремление виртуально испытать агрессию (эффект эмпатии): детям нравится виртуально участвовать в агрессивных действиях. В одном из исследований 48% школьников ответили, что они всегда сочувствуют жертве, а 45% сказали, что они всегда сопереживают «плохому парню». Немного больше (59%) подчеркнули, что они всегда хотят быть «хорошими героями». Меньшинство (39%) призналось, что им нравится смотреть, как на экране люди дерутся, причиняют друг другу боль и т.п. Эти данные говорят о том, что увлечение медиатекстами, содержащими натуралистическое изображение сцен насилия, имеет прямое отношение к процессу получения удовольствия от созерцания подобных сцен, к нередкой идентификации с агрессором, а не с положительным персонажем или жертвой» [Cantor, 1998, pp.98-99]; по данным нашего исследования, чувство агрессивности в связи с просмотром экранного насилия испытывали 8,44%, а чувство ожесточения – 7,78% из 450 опрошенных школьников (таблица 14, приложение 5); 3)игнорирование ограничений (эффект «запретного плода): родители часто лимитируют доступ детей к жестоким телесценам, отчего такого рода эпизоды становятся для определенной части несовершеннолетних более желанными. По данным нашего опроса (см. таблицу 13, приложение 5), такого рода респондентов было немного – 2%, но тем не менее – это 9 реальных школьников из 450-ти; Читайте також:
|
|||
|