This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 42 страница

3)Характеристики изображения насилия, которые повышают их привлекательность: нереальность (музыка, монтаж, декорации); преувеличенность или искаженность, фантастический жанр; предсказуемый результат; справедливый финал.

4)Контекст. Сцены насилия (например, военная или криминальная тематика) более привлекательны в безопасной, знакомой обстановке [Goldstein, 1998a, p.223].

Кроме того, существует мнение, что сцены насилия/агрессии в медиатекстах «психологически готовят человека к напряженным эмоциональным ситуациям; позволяют проявить в символической форме свою физическую активность и способность действовать в кризисных ситуациях, осуществлять психическую саморегуляцию в момент замешательства» [Петрусь, 2000].

Сравнивая причины привлекательности сцен медианасилия для аудитории, отмеченные Дж.Кэнтор (J.Cantor) и Дж.Голдштайном (J.Goldstein), можно обнаружить немало сходства (желание испытать волнение/возбуждение, сопереживание, страх, предчувствие счастливой развязки, эффект «запретного плода» и т.д.). При этом «более распространенными и часто недооцененными являются две из них – страх и равнодушие к сценам насилия» [Kunkel, Wilson, and others, 1998, pp.155-156]. Мой исследовательский опыт [Fedorov, 2000; Федоров, 2001] также показал, что большинство из этих причин очень часто проявляются в детской аудитории. Чувство страха по отношению к экранному насилию свойственно в целом 15,33% аудитории учащихся (см. таблицу 11, приложение 5). Однако у 7-8-летних оно гораздо выше – 20,00% (см. таблицу 11, приложение 2). В своих чувствах равнодушия, безразличия, вызванного сценами медианасилия, признался каждый десятый из опрошенных учащихся (см. таблицу 14, приложение 5).

Ученые из исследовательской группы «National Television Violence Study» пришли к выводу, что «большинство медиапродукции, содержащей насилие, представляет собой значительные риск нанесения вреда для многих зрителей, особенно для детей. Однако некоторые типы изображения насилия могут представлять гораздо большую угрозу негативного воздействия на психику, чем другие» [Kunkel, D., Wilson, B.J. and others, 1998, p.150]. Больше того, ученые Л.Эрон и Р.Хюсмэн, следили за телевизионными пристрастиями группы детей в течение 22-х лет. «Они обнаружили, что просмотр насилия по телевидению – фактор, по которому можно спрогнозировать жестокое или агрессивное поведение в дальнейшей жизни, и он превосходит даже такие общепринятые факторы, как поведение родителей, бедность или расовая принадлежность» [Cannon, 1995, p.19].

Я разделяю точку зрения Дж.Голдстэйна: «На привлекательность насилия влияет не только конкретная ситуация, в которой находится аудитория, но и общество в целом. Интерес к изображению насилия меняется со временем. Можно проследить исторические сдвиги, когда показ насилия считается допустимым, или чрезмерным» [Goldstein, 1998a, p.221].

В тоже время ученые отмечают некоторые разночтения в подходах к проблеме медианасилия у психологов, политиков, учителей и родителей, так как сетуя на насилие в области индустрии развлечений, они забывают спросить, почему вообще существует огромный рынок литературы, фильмов, мультфильмов, компьютерных/видеоигр, игрушек и спортивных игр с тематикой насилия? Политики и остальные, кто обсуждает тему медианасилия, фокусируют внимание только на продукции, игнорируя ее восприятиепубликой. Психологи тоже игнорируют привлекательность насилия в развлекательной сфере, уделяя основное внимание его воздействию» [Goldstein, 1998b, p.1].

В последнее время было очень много дискуссий по поводу связи между медианасилием и детским агрессивным поведением. «Исследования подтвердили, что постоянный, частый просмотр эстетизированного и «обыденного» насилия, влияет на отношение к нему детей, на их эмоциональное ожесточение, и иногда - и на их собственные агрессивные поступки. (..) Ожесточение, равнодушие к человеческим страданиям, которые вызывают у детей медиа, - это медленный, скрытый процесс, и большинство несовершеннолетних, чьи родители активно занимаются их воспитанием, не становятся агрессивными» [Cantor, 2000, p.69].

Итак, исходя из вышеизложенного, основные причины притягательности медиатекстов, содержащих сцены насилия, у аудитории, можно обобщить следующим образом: развлечение, рекреация, компенсация, желание испытать волнение/страх; стремление виртуально испытать агрессию (эффект эмпатии); отождествление с агрессивным персонажем или персонажем-жертвой (эффект идентификации) игнорирование ограничений (эффект «запретного плода); попытка увидеть насилие/агрессию, отражающие свой собственный опыт; изучение окружающего криминального мира (постижение роли насилия в обществе и в районе обитания данной аудитории); эффект самоуспокоения, т.е. эффект предчувствия счастливого финала и осознания того, что «весь этот кошмар происходит не со мной»; гендерный эффект и т.д.).

Основные теории «медиаэффектов» описывают следующие механизмы воздействия аудиовизуальных произведений, содержащих сцены насилия:

-манипулирование чувством страха (например, стимулирование чувства страха перед агрессией и насилием);

-обучение аудитории насильственным/агрессивным действиям с их последующем совершением в реальной жизни (насилие как допустимый способ решения любых проблем);

-стимуляция, возбуждение агрессивных, подражательных инстинктов аудитории, ее аппетита по отношению к сценам насилия (особенно по отношении к аудитории с нарушенной психикой);

Читайте також:

<== попередня сторінка	\|	наступна сторінка ==>
This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 41 страница	\|	This publication was supported under a grant funded by the Program of Individual Research of The John and Catherine MacArthur Foundation (grant N 03-77894-000-GSS). 43 страница

Не знайшли потрібну інформацію? Скористайтесь пошуком google:

Генерація сторінки за: 0.037 сек.